Новости
ТАМАРА МИХАЙЛОВА: «МЫ АКТИВНО БОРЕМСЯ С ПЕРЕКУПЩИКАМИ»
ТАМАРА МИХАЙЛОВА: «МЫ АКТИВНО БОРЕМСЯ С ПЕРЕКУПЩИКАМИ»
ТАМАРА МИХАЙЛОВА: «МЫ АКТИВНО БОРЕМСЯ С ПЕРЕКУПЩИКАМИ»
Директор Малого театра Тамара МИХАЙЛОВА – в первую очередь красивая женщина. Блондинка с негромким голосом и неспешными движениями. Знает цену человеческим усилиям, хлопотной закулисной работе – три года проработала проректором в Щепкинском театральном училище, ее директорское слово всегда звучит точно и по делу. В Малый она пришла в острый для театра момент – впереди реконструкция основного исторического здания на Театральной площади. Подробнее об этом Тамара МИХАЙЛОВА рассказала в интервью «Театралу».
–Тамара Анатольевна, в должность директора вы вступили совсем недавно. Какие первостепенные задачи ставите перед собой?
–Мне бы хотелось вернуть Малый театр на тот высокий уровень, который он занимал долгие годы. Государственный академический малый театр России должен гордо нести свое звание. А для этого в первую очередь нужно решить вопрос с реконструкцией. Те варианты, которые были раньше, предполагали закрытие театра. Но как можно театр закрыть? Всякий большой ремонт нарушает ту атмосферу, которая здесь была изначально. Тем более что наш дом — намоленный. Если мы откроем крышу — потеряем дух, который тут живет. Но к счастью, нам удалось изменить план реконструкции, министр прислушался к нашему мнению. Мы сократили до минимума возможные перестройки и будем делать лишь то, что необходимо для театральной жизни. Чтобы было комфортно артистам, чтобы мы могли ставить спектакли, используя все средства современной сценографии. То есть наша задача бережно провести капитальный ремонт (наше здание — памятник архитектуры), но не делать реконструкцию ради реконструкции. Сейчас мы объявляем конкурс на переработку и уточнение рабочей документации, на противоаварийные работы: у нас ведь старые инженерные сети.
– Сколько лет займет реконструкция?
– Думаю, лет пять без остановки работы театра. Но все-таки в какой-то момент нам придется прервать работу. Для этого сезон в главном корпусе мы закроем в марте, а возобновим в ноябре. Иначе говоря, так называемый пассивный сезон продлится почти полгода.
– Пассивный сезон всегда можно превратить в активный. Например, отправиться на гастроли…
– Сейчас мы как раз готовим гастрольные проекты. Министерство культуры и Счетная палата неоднократно подчеркивали, что наши гастроли экономически невыгодны. Поэтому мы стараемся так планировать поездки, чтобы они не приносили убытка. Конечно, это непросто. У нас большая труппа, много декораций, серьезная строка в бюджете — транспортные расходы. При этом цены на билеты мы держим скромные, чтобы спектакли Малого театра мог посетить любой желающий. И активно боремся с перекупщиками, поскольку у них билеты на наши спектакли стоят во много раз дороже. Мы самостоятельно проверили это: заказали на чужих сайтах билеты в Малый театр и нам их принесли по таким ценам, какие нам и не снились. Например, самый дорогой билет в нашей кассе стоит 2500 рублей, а перекупщики предложили нам его купить за 7500 рублей. Благодаря такому эксперименту мы узнали, как попадали к перекупщикам наши билеты и постарались разорвать эту цепочку. Мало того, мы организовали call-центр — любой человек может позвонить в театр и заказать билеты по себестоимости. Если он покупает больше четырех штук — мы доставляем ему билеты на дом. Можно заказывать билеты и через Интернет. А еще мы обращаемся в различные организации — готовы предоставить любые билеты на любые спектакли сами, без посредников. Пока не до конца удалось построить эту модель, но мы над ней работаем.
– У Малого театра есть свой фонд. Какие у него цели?
– В первую очередь благодаря фонду мы стараемся увеличить количество новых постановок в репертуаре. Ведь в рамках госзаказа нам выделяются деньги на четыре спектакля в сезон, а хотелось бы выпускать больше.
– Какие премьеры ждут зрителей в ближайшее время?
–В апреле Сергей Женовач начал репетиции по «Скучной истории» Чехова. Режиссер Сергей Соловьев завершил первую часть инсценировки «Войны и мира». Ведем переговоры о совместной постановке с «Пикколо театро» и итальянским режиссером Стефано де Лука, который поставил на Ордынке «Влюбленных» Гольдони. Мы взяли в театр студенческий спектакль «Последний срок» по Распутину (в ролях заняты выпускники курса Юрия Мефодьевича Соломина). В апреле с этими ребятами мы ездили по городам Западной Сибири, и на спектаклях были аншлаги. Возили «Последний срок», «Позднюю любовь», «Дон Жуана», «Класс-концерт фехтования». Выступали бесплатно, но принимающая сторона организовала для нас перелет и жилье. В прошлом году мы тоже ездили со студентами на гастроли. Тогда нам предложили деньги за выступление, но мы на общем собрании от них отказались и все деньги перечислили нуждающимся. Например, в одном городе сделали пожертвования в центр реабилитации детей, в другом в дом ребенка, в третьем — неполным семьям. Студенты должны знать, что не все в жизни измеряется деньгами.
– В репертуаре театра много классических постановок, которые идут годами. На них действительно высокий спрос?
– Конечно. Люди голосуют ногами, и мы должны с этим считаться. У нас есть «Тайны мадридского двора», недавно их сыграли в пятисотый раз. В хитах также «Горе от ума», «Ревизор». Замечаю, что произошел перелом. В театральной Москве долгое время правил бал гламур. А сейчас стало хорошим тоном ходить в Малый театр. Наверное, потому, что мы никогда не заигрывали с публикой, не прибегали к безвкусным вещам, не предлагали зрителю пьес-однодневок. Идет «Ревизор» и вижу: зал полон. Будний день, спектакль длится четыре часа. Театр не должен веселить, но театр должен давать праздник. Я знаю, что люди после «Ревизора» выходят счастливые: они получают заряд энергии. Задача театра, даже если он ставит серьезные вопросы, — давать силы, а не отнимать их у зрителя. Например, «Последний срок» – тяжелый спектакль. На нем плакали даже сибиряки. Но после первого показа на Ордынке ко мне подошел молодой человек и сказал: «Это было безумно важно для меня сейчас. Я попробую построить другие отношения с родителями». Надо дарить хорошее настроение, но не менее важно, чтобы искусство подталкивало к человеческим, добрым отношениям.
– Недавно Малый театр вошел в Союз театров Европы. Что это значит для театра и для российской культуры?
– В первую очередь это — колоссальное признание. Союз театров Европы был организован и финансируется Евросоюзом. Одна из его целей — сохранять уникальные театральные традиции, сохранять и поддерживать актерские школы. Нас долго тестировали. Приезжал целый комитет, смотрели техническую базу, бывали на спектаклях. Мы не пытались что-то из себя изображать. Мы классический репертуарный русский драматический театр. Юрий Мефодьевич поручил мне выступить на Ассамблее театров Европы: «Скажи, что мы такие есть, такие будем. Подстраиваться или перестраиваться в угоду кому-то мы не станем. Если вам нравится, давайте работать вместе. Вы у нас что-то возьмете, мы у вас». И за нас проголосовали. Особо было подчеркнуто: «Дай вам Бог сохранять вашу школу». Теперь мы будем более плотно сотрудничать со старейшими театрами Европы, чаще общаться с ведущими театральными деятелями мира. В Союз театров Европы нас рекомендовал Пикколо театро ди Милано. Иначе говоря, Малый театр Италии рекомендовал Малый театр России. Казалось бы, совершенно разные школы. В этом мы убедились: в Щепкинском училище работали итальянские педагоги, у нас была выездная академия дель арте. Но оказывается, когда соединяются две профессиональные школы, не наносится ущерба ни одной ни другой. Они взаимно обогащаются.
Беседовала Екатерина Васенина
«Театрал», №5 2011
Директор Малого театра Тамара МИХАЙЛОВА – в первую очередь красивая женщина. Блондинка с негромким голосом и неспешными движениями. Знает цену человеческим усилиям, хлопотной закулисной работе – три года проработала проректором в Щепкинском театральном училище, ее директорское слово всегда звучит точно и по делу. В Малый она пришла в острый для театра момент – впереди реконструкция основного исторического здания на Театральной площади. Подробнее об этом Тамара МИХАЙЛОВА рассказала в интервью «Театралу».
–Тамара Анатольевна, в должность директора вы вступили совсем недавно. Какие первостепенные задачи ставите перед собой?
–Мне бы хотелось вернуть Малый театр на тот высокий уровень, который он занимал долгие годы. Государственный академический малый театр России должен гордо нести свое звание. А для этого в первую очередь нужно решить вопрос с реконструкцией. Те варианты, которые были раньше, предполагали закрытие театра. Но как можно театр закрыть? Всякий большой ремонт нарушает ту атмосферу, которая здесь была изначально. Тем более что наш дом — намоленный. Если мы откроем крышу — потеряем дух, который тут живет. Но к счастью, нам удалось изменить план реконструкции, министр прислушался к нашему мнению. Мы сократили до минимума возможные перестройки и будем делать лишь то, что необходимо для театральной жизни. Чтобы было комфортно артистам, чтобы мы могли ставить спектакли, используя все средства современной сценографии. То есть наша задача бережно провести капитальный ремонт (наше здание — памятник архитектуры), но не делать реконструкцию ради реконструкции. Сейчас мы объявляем конкурс на переработку и уточнение рабочей документации, на противоаварийные работы: у нас ведь старые инженерные сети.
– Сколько лет займет реконструкция?
– Думаю, лет пять без остановки работы театра. Но все-таки в какой-то момент нам придется прервать работу. Для этого сезон в главном корпусе мы закроем в марте, а возобновим в ноябре. Иначе говоря, так называемый пассивный сезон продлится почти полгода.
– Пассивный сезон всегда можно превратить в активный. Например, отправиться на гастроли…
– Сейчас мы как раз готовим гастрольные проекты. Министерство культуры и Счетная палата неоднократно подчеркивали, что наши гастроли экономически невыгодны. Поэтому мы стараемся так планировать поездки, чтобы они не приносили убытка. Конечно, это непросто. У нас большая труппа, много декораций, серьезная строка в бюджете — транспортные расходы. При этом цены на билеты мы держим скромные, чтобы спектакли Малого театра мог посетить любой желающий. И активно боремся с перекупщиками, поскольку у них билеты на наши спектакли стоят во много раз дороже. Мы самостоятельно проверили это: заказали на чужих сайтах билеты в Малый театр и нам их принесли по таким ценам, какие нам и не снились. Например, самый дорогой билет в нашей кассе стоит 2500 рублей, а перекупщики предложили нам его купить за 7500 рублей. Благодаря такому эксперименту мы узнали, как попадали к перекупщикам наши билеты и постарались разорвать эту цепочку. Мало того, мы организовали call-центр — любой человек может позвонить в театр и заказать билеты по себестоимости. Если он покупает больше четырех штук — мы доставляем ему билеты на дом. Можно заказывать билеты и через Интернет. А еще мы обращаемся в различные организации — готовы предоставить любые билеты на любые спектакли сами, без посредников. Пока не до конца удалось построить эту модель, но мы над ней работаем.
– У Малого театра есть свой фонд. Какие у него цели?
– В первую очередь благодаря фонду мы стараемся увеличить количество новых постановок в репертуаре. Ведь в рамках госзаказа нам выделяются деньги на четыре спектакля в сезон, а хотелось бы выпускать больше.
– Какие премьеры ждут зрителей в ближайшее время?
–В апреле Сергей Женовач начал репетиции по «Скучной истории» Чехова. Режиссер Сергей Соловьев завершил первую часть инсценировки «Войны и мира». Ведем переговоры о совместной постановке с «Пикколо театро» и итальянским режиссером Стефано де Лука, который поставил на Ордынке «Влюбленных» Гольдони. Мы взяли в театр студенческий спектакль «Последний срок» по Распутину (в ролях заняты выпускники курса Юрия Мефодьевича Соломина). В апреле с этими ребятами мы ездили по городам Западной Сибири, и на спектаклях были аншлаги. Возили «Последний срок», «Позднюю любовь», «Дон Жуана», «Класс-концерт фехтования». Выступали бесплатно, но принимающая сторона организовала для нас перелет и жилье. В прошлом году мы тоже ездили со студентами на гастроли. Тогда нам предложили деньги за выступление, но мы на общем собрании от них отказались и все деньги перечислили нуждающимся. Например, в одном городе сделали пожертвования в центр реабилитации детей, в другом в дом ребенка, в третьем — неполным семьям. Студенты должны знать, что не все в жизни измеряется деньгами.
– В репертуаре театра много классических постановок, которые идут годами. На них действительно высокий спрос?
– Конечно. Люди голосуют ногами, и мы должны с этим считаться. У нас есть «Тайны мадридского двора», недавно их сыграли в пятисотый раз. В хитах также «Горе от ума», «Ревизор». Замечаю, что произошел перелом. В театральной Москве долгое время правил бал гламур. А сейчас стало хорошим тоном ходить в Малый театр. Наверное, потому, что мы никогда не заигрывали с публикой, не прибегали к безвкусным вещам, не предлагали зрителю пьес-однодневок. Идет «Ревизор» и вижу: зал полон. Будний день, спектакль длится четыре часа. Театр не должен веселить, но театр должен давать праздник. Я знаю, что люди после «Ревизора» выходят счастливые: они получают заряд энергии. Задача театра, даже если он ставит серьезные вопросы, — давать силы, а не отнимать их у зрителя. Например, «Последний срок» – тяжелый спектакль. На нем плакали даже сибиряки. Но после первого показа на Ордынке ко мне подошел молодой человек и сказал: «Это было безумно важно для меня сейчас. Я попробую построить другие отношения с родителями». Надо дарить хорошее настроение, но не менее важно, чтобы искусство подталкивало к человеческим, добрым отношениям.
– Недавно Малый театр вошел в Союз театров Европы. Что это значит для театра и для российской культуры?
– В первую очередь это — колоссальное признание. Союз театров Европы был организован и финансируется Евросоюзом. Одна из его целей — сохранять уникальные театральные традиции, сохранять и поддерживать актерские школы. Нас долго тестировали. Приезжал целый комитет, смотрели техническую базу, бывали на спектаклях. Мы не пытались что-то из себя изображать. Мы классический репертуарный русский драматический театр. Юрий Мефодьевич поручил мне выступить на Ассамблее театров Европы: «Скажи, что мы такие есть, такие будем. Подстраиваться или перестраиваться в угоду кому-то мы не станем. Если вам нравится, давайте работать вместе. Вы у нас что-то возьмете, мы у вас». И за нас проголосовали. Особо было подчеркнуто: «Дай вам Бог сохранять вашу школу». Теперь мы будем более плотно сотрудничать со старейшими театрами Европы, чаще общаться с ведущими театральными деятелями мира. В Союз театров Европы нас рекомендовал Пикколо театро ди Милано. Иначе говоря, Малый театр Италии рекомендовал Малый театр России. Казалось бы, совершенно разные школы. В этом мы убедились: в Щепкинском училище работали итальянские педагоги, у нас была выездная академия дель арте. Но оказывается, когда соединяются две профессиональные школы, не наносится ущерба ни одной ни другой. Они взаимно обогащаются.
Беседовала Екатерина Васенина
«Театрал», №5 2011
Дата публикации: 25.05.2011
ТАМАРА МИХАЙЛОВА: «МЫ АКТИВНО БОРЕМСЯ С ПЕРЕКУПЩИКАМИ»
Директор Малого театра Тамара МИХАЙЛОВА – в первую очередь красивая женщина. Блондинка с негромким голосом и неспешными движениями. Знает цену человеческим усилиям, хлопотной закулисной работе – три года проработала проректором в Щепкинском театральном училище, ее директорское слово всегда звучит точно и по делу. В Малый она пришла в острый для театра момент – впереди реконструкция основного исторического здания на Театральной площади. Подробнее об этом Тамара МИХАЙЛОВА рассказала в интервью «Театралу».
–Тамара Анатольевна, в должность директора вы вступили совсем недавно. Какие первостепенные задачи ставите перед собой?
–Мне бы хотелось вернуть Малый театр на тот высокий уровень, который он занимал долгие годы. Государственный академический малый театр России должен гордо нести свое звание. А для этого в первую очередь нужно решить вопрос с реконструкцией. Те варианты, которые были раньше, предполагали закрытие театра. Но как можно театр закрыть? Всякий большой ремонт нарушает ту атмосферу, которая здесь была изначально. Тем более что наш дом — намоленный. Если мы откроем крышу — потеряем дух, который тут живет. Но к счастью, нам удалось изменить план реконструкции, министр прислушался к нашему мнению. Мы сократили до минимума возможные перестройки и будем делать лишь то, что необходимо для театральной жизни. Чтобы было комфортно артистам, чтобы мы могли ставить спектакли, используя все средства современной сценографии. То есть наша задача бережно провести капитальный ремонт (наше здание — памятник архитектуры), но не делать реконструкцию ради реконструкции. Сейчас мы объявляем конкурс на переработку и уточнение рабочей документации, на противоаварийные работы: у нас ведь старые инженерные сети.
– Сколько лет займет реконструкция?
– Думаю, лет пять без остановки работы театра. Но все-таки в какой-то момент нам придется прервать работу. Для этого сезон в главном корпусе мы закроем в марте, а возобновим в ноябре. Иначе говоря, так называемый пассивный сезон продлится почти полгода.
– Пассивный сезон всегда можно превратить в активный. Например, отправиться на гастроли…
– Сейчас мы как раз готовим гастрольные проекты. Министерство культуры и Счетная палата неоднократно подчеркивали, что наши гастроли экономически невыгодны. Поэтому мы стараемся так планировать поездки, чтобы они не приносили убытка. Конечно, это непросто. У нас большая труппа, много декораций, серьезная строка в бюджете — транспортные расходы. При этом цены на билеты мы держим скромные, чтобы спектакли Малого театра мог посетить любой желающий. И активно боремся с перекупщиками, поскольку у них билеты на наши спектакли стоят во много раз дороже. Мы самостоятельно проверили это: заказали на чужих сайтах билеты в Малый театр и нам их принесли по таким ценам, какие нам и не снились. Например, самый дорогой билет в нашей кассе стоит 2500 рублей, а перекупщики предложили нам его купить за 7500 рублей. Благодаря такому эксперименту мы узнали, как попадали к перекупщикам наши билеты и постарались разорвать эту цепочку. Мало того, мы организовали call-центр — любой человек может позвонить в театр и заказать билеты по себестоимости. Если он покупает больше четырех штук — мы доставляем ему билеты на дом. Можно заказывать билеты и через Интернет. А еще мы обращаемся в различные организации — готовы предоставить любые билеты на любые спектакли сами, без посредников. Пока не до конца удалось построить эту модель, но мы над ней работаем.
– У Малого театра есть свой фонд. Какие у него цели?
– В первую очередь благодаря фонду мы стараемся увеличить количество новых постановок в репертуаре. Ведь в рамках госзаказа нам выделяются деньги на четыре спектакля в сезон, а хотелось бы выпускать больше.
– Какие премьеры ждут зрителей в ближайшее время?
–В апреле Сергей Женовач начал репетиции по «Скучной истории» Чехова. Режиссер Сергей Соловьев завершил первую часть инсценировки «Войны и мира». Ведем переговоры о совместной постановке с «Пикколо театро» и итальянским режиссером Стефано де Лука, который поставил на Ордынке «Влюбленных» Гольдони. Мы взяли в театр студенческий спектакль «Последний срок» по Распутину (в ролях заняты выпускники курса Юрия Мефодьевича Соломина). В апреле с этими ребятами мы ездили по городам Западной Сибири, и на спектаклях были аншлаги. Возили «Последний срок», «Позднюю любовь», «Дон Жуана», «Класс-концерт фехтования». Выступали бесплатно, но принимающая сторона организовала для нас перелет и жилье. В прошлом году мы тоже ездили со студентами на гастроли. Тогда нам предложили деньги за выступление, но мы на общем собрании от них отказались и все деньги перечислили нуждающимся. Например, в одном городе сделали пожертвования в центр реабилитации детей, в другом в дом ребенка, в третьем — неполным семьям. Студенты должны знать, что не все в жизни измеряется деньгами.
– В репертуаре театра много классических постановок, которые идут годами. На них действительно высокий спрос?
– Конечно. Люди голосуют ногами, и мы должны с этим считаться. У нас есть «Тайны мадридского двора», недавно их сыграли в пятисотый раз. В хитах также «Горе от ума», «Ревизор». Замечаю, что произошел перелом. В театральной Москве долгое время правил бал гламур. А сейчас стало хорошим тоном ходить в Малый театр. Наверное, потому, что мы никогда не заигрывали с публикой, не прибегали к безвкусным вещам, не предлагали зрителю пьес-однодневок. Идет «Ревизор» и вижу: зал полон. Будний день, спектакль длится четыре часа. Театр не должен веселить, но театр должен давать праздник. Я знаю, что люди после «Ревизора» выходят счастливые: они получают заряд энергии. Задача театра, даже если он ставит серьезные вопросы, — давать силы, а не отнимать их у зрителя. Например, «Последний срок» – тяжелый спектакль. На нем плакали даже сибиряки. Но после первого показа на Ордынке ко мне подошел молодой человек и сказал: «Это было безумно важно для меня сейчас. Я попробую построить другие отношения с родителями». Надо дарить хорошее настроение, но не менее важно, чтобы искусство подталкивало к человеческим, добрым отношениям.
– Недавно Малый театр вошел в Союз театров Европы. Что это значит для театра и для российской культуры?
– В первую очередь это — колоссальное признание. Союз театров Европы был организован и финансируется Евросоюзом. Одна из его целей — сохранять уникальные театральные традиции, сохранять и поддерживать актерские школы. Нас долго тестировали. Приезжал целый комитет, смотрели техническую базу, бывали на спектаклях. Мы не пытались что-то из себя изображать. Мы классический репертуарный русский драматический театр. Юрий Мефодьевич поручил мне выступить на Ассамблее театров Европы: «Скажи, что мы такие есть, такие будем. Подстраиваться или перестраиваться в угоду кому-то мы не станем. Если вам нравится, давайте работать вместе. Вы у нас что-то возьмете, мы у вас». И за нас проголосовали. Особо было подчеркнуто: «Дай вам Бог сохранять вашу школу». Теперь мы будем более плотно сотрудничать со старейшими театрами Европы, чаще общаться с ведущими театральными деятелями мира. В Союз театров Европы нас рекомендовал Пикколо театро ди Милано. Иначе говоря, Малый театр Италии рекомендовал Малый театр России. Казалось бы, совершенно разные школы. В этом мы убедились: в Щепкинском училище работали итальянские педагоги, у нас была выездная академия дель арте. Но оказывается, когда соединяются две профессиональные школы, не наносится ущерба ни одной ни другой. Они взаимно обогащаются.
Беседовала Екатерина Васенина
«Театрал», №5 2011
Директор Малого театра Тамара МИХАЙЛОВА – в первую очередь красивая женщина. Блондинка с негромким голосом и неспешными движениями. Знает цену человеческим усилиям, хлопотной закулисной работе – три года проработала проректором в Щепкинском театральном училище, ее директорское слово всегда звучит точно и по делу. В Малый она пришла в острый для театра момент – впереди реконструкция основного исторического здания на Театральной площади. Подробнее об этом Тамара МИХАЙЛОВА рассказала в интервью «Театралу».
–Тамара Анатольевна, в должность директора вы вступили совсем недавно. Какие первостепенные задачи ставите перед собой?
–Мне бы хотелось вернуть Малый театр на тот высокий уровень, который он занимал долгие годы. Государственный академический малый театр России должен гордо нести свое звание. А для этого в первую очередь нужно решить вопрос с реконструкцией. Те варианты, которые были раньше, предполагали закрытие театра. Но как можно театр закрыть? Всякий большой ремонт нарушает ту атмосферу, которая здесь была изначально. Тем более что наш дом — намоленный. Если мы откроем крышу — потеряем дух, который тут живет. Но к счастью, нам удалось изменить план реконструкции, министр прислушался к нашему мнению. Мы сократили до минимума возможные перестройки и будем делать лишь то, что необходимо для театральной жизни. Чтобы было комфортно артистам, чтобы мы могли ставить спектакли, используя все средства современной сценографии. То есть наша задача бережно провести капитальный ремонт (наше здание — памятник архитектуры), но не делать реконструкцию ради реконструкции. Сейчас мы объявляем конкурс на переработку и уточнение рабочей документации, на противоаварийные работы: у нас ведь старые инженерные сети.
– Сколько лет займет реконструкция?
– Думаю, лет пять без остановки работы театра. Но все-таки в какой-то момент нам придется прервать работу. Для этого сезон в главном корпусе мы закроем в марте, а возобновим в ноябре. Иначе говоря, так называемый пассивный сезон продлится почти полгода.
– Пассивный сезон всегда можно превратить в активный. Например, отправиться на гастроли…
– Сейчас мы как раз готовим гастрольные проекты. Министерство культуры и Счетная палата неоднократно подчеркивали, что наши гастроли экономически невыгодны. Поэтому мы стараемся так планировать поездки, чтобы они не приносили убытка. Конечно, это непросто. У нас большая труппа, много декораций, серьезная строка в бюджете — транспортные расходы. При этом цены на билеты мы держим скромные, чтобы спектакли Малого театра мог посетить любой желающий. И активно боремся с перекупщиками, поскольку у них билеты на наши спектакли стоят во много раз дороже. Мы самостоятельно проверили это: заказали на чужих сайтах билеты в Малый театр и нам их принесли по таким ценам, какие нам и не снились. Например, самый дорогой билет в нашей кассе стоит 2500 рублей, а перекупщики предложили нам его купить за 7500 рублей. Благодаря такому эксперименту мы узнали, как попадали к перекупщикам наши билеты и постарались разорвать эту цепочку. Мало того, мы организовали call-центр — любой человек может позвонить в театр и заказать билеты по себестоимости. Если он покупает больше четырех штук — мы доставляем ему билеты на дом. Можно заказывать билеты и через Интернет. А еще мы обращаемся в различные организации — готовы предоставить любые билеты на любые спектакли сами, без посредников. Пока не до конца удалось построить эту модель, но мы над ней работаем.
– У Малого театра есть свой фонд. Какие у него цели?
– В первую очередь благодаря фонду мы стараемся увеличить количество новых постановок в репертуаре. Ведь в рамках госзаказа нам выделяются деньги на четыре спектакля в сезон, а хотелось бы выпускать больше.
– Какие премьеры ждут зрителей в ближайшее время?
–В апреле Сергей Женовач начал репетиции по «Скучной истории» Чехова. Режиссер Сергей Соловьев завершил первую часть инсценировки «Войны и мира». Ведем переговоры о совместной постановке с «Пикколо театро» и итальянским режиссером Стефано де Лука, который поставил на Ордынке «Влюбленных» Гольдони. Мы взяли в театр студенческий спектакль «Последний срок» по Распутину (в ролях заняты выпускники курса Юрия Мефодьевича Соломина). В апреле с этими ребятами мы ездили по городам Западной Сибири, и на спектаклях были аншлаги. Возили «Последний срок», «Позднюю любовь», «Дон Жуана», «Класс-концерт фехтования». Выступали бесплатно, но принимающая сторона организовала для нас перелет и жилье. В прошлом году мы тоже ездили со студентами на гастроли. Тогда нам предложили деньги за выступление, но мы на общем собрании от них отказались и все деньги перечислили нуждающимся. Например, в одном городе сделали пожертвования в центр реабилитации детей, в другом в дом ребенка, в третьем — неполным семьям. Студенты должны знать, что не все в жизни измеряется деньгами.
– В репертуаре театра много классических постановок, которые идут годами. На них действительно высокий спрос?
– Конечно. Люди голосуют ногами, и мы должны с этим считаться. У нас есть «Тайны мадридского двора», недавно их сыграли в пятисотый раз. В хитах также «Горе от ума», «Ревизор». Замечаю, что произошел перелом. В театральной Москве долгое время правил бал гламур. А сейчас стало хорошим тоном ходить в Малый театр. Наверное, потому, что мы никогда не заигрывали с публикой, не прибегали к безвкусным вещам, не предлагали зрителю пьес-однодневок. Идет «Ревизор» и вижу: зал полон. Будний день, спектакль длится четыре часа. Театр не должен веселить, но театр должен давать праздник. Я знаю, что люди после «Ревизора» выходят счастливые: они получают заряд энергии. Задача театра, даже если он ставит серьезные вопросы, — давать силы, а не отнимать их у зрителя. Например, «Последний срок» – тяжелый спектакль. На нем плакали даже сибиряки. Но после первого показа на Ордынке ко мне подошел молодой человек и сказал: «Это было безумно важно для меня сейчас. Я попробую построить другие отношения с родителями». Надо дарить хорошее настроение, но не менее важно, чтобы искусство подталкивало к человеческим, добрым отношениям.
– Недавно Малый театр вошел в Союз театров Европы. Что это значит для театра и для российской культуры?
– В первую очередь это — колоссальное признание. Союз театров Европы был организован и финансируется Евросоюзом. Одна из его целей — сохранять уникальные театральные традиции, сохранять и поддерживать актерские школы. Нас долго тестировали. Приезжал целый комитет, смотрели техническую базу, бывали на спектаклях. Мы не пытались что-то из себя изображать. Мы классический репертуарный русский драматический театр. Юрий Мефодьевич поручил мне выступить на Ассамблее театров Европы: «Скажи, что мы такие есть, такие будем. Подстраиваться или перестраиваться в угоду кому-то мы не станем. Если вам нравится, давайте работать вместе. Вы у нас что-то возьмете, мы у вас». И за нас проголосовали. Особо было подчеркнуто: «Дай вам Бог сохранять вашу школу». Теперь мы будем более плотно сотрудничать со старейшими театрами Европы, чаще общаться с ведущими театральными деятелями мира. В Союз театров Европы нас рекомендовал Пикколо театро ди Милано. Иначе говоря, Малый театр Италии рекомендовал Малый театр России. Казалось бы, совершенно разные школы. В этом мы убедились: в Щепкинском училище работали итальянские педагоги, у нас была выездная академия дель арте. Но оказывается, когда соединяются две профессиональные школы, не наносится ущерба ни одной ни другой. Они взаимно обогащаются.
Беседовала Екатерина Васенина
«Театрал», №5 2011
Дата публикации: 25.05.2011
Художественный руководитель Малого театра —
народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин
Партнеры
Информационная поддержка
Оценка качества услуг учреждений культуры
