Новости

ИТАЛЬЯНСКИЙ ДЕСАНТ В МАЛОМ ТЕАТРЕ

В филиале Малого театра вышла премьера по пьесе Карло Гольдони «Влюбленные».

Как в оперном мировом театре есть практика приглашать «по национальному признаку»: русских – ставить русскую музыкальную классику, французов – французскую и т. д., так, отчасти по – оперному, поступили и в Малом, позвав итальянца ставить на русской сцене венецианского классика. Впрочем, такие подходы есть и в драматическом театре, к примеру, в «Комеди Франсез», когда у них «Лес» ставил Петр Фоменко, а «Маскарад» Анатолий Васильев.

Итальянский режиссер Стефано ди Лука привез в Москву свою команду: художника Лейлу Фтейта, художника по свету Клаудио де Паче, чтобы поставить родного автора Гольдони вместе с русскими молодыми артистами.

В распоряжении режиссера оказались именно молодые, которых в старейшем театре России не то что бы не балуют ролями, а… долго выдерживают. А тут им дали шанс и поработать с приглашенным итальянским режиссером, и выступить, так сказать, молодой сборной на сцене филиала.

С точки зрения стратегии репертуара все выстроено логично, если не сказать безупречно. В афише значится название, которого нет ни в одном театре: «Влюбленные» Гольдони. Актеры Малого получают новый творческий опыт в совместной работе с иностранным режиссером.

Надо сказать, что российская традиция постановок этого автора предельно приближена к водевилю. Для нас Гольдони – это «Трактирщица», «Слуга двух господ» (пьеса известна благодаря телефильму как «Труффальдино из Бергамо»).

Но, судя по всему, для итальянцев Гольдони не такой уж весельчак. И в постановке Piccolo Teatro di Milano «Дачников» этого автора, которую мы видели на сцене Малого в рамках гастролей два года назад, и в постановке «Влюбленных», уже осуществленной с нашими артистами, режиссеры выводят Гольдони из плена бытовой комедии. И режиссер, актер Тони Сервилло ставил трилогию «Дачников» через призму Чехова, и приглашенный в Малый Стефано ди Лука ищет в смешном печальное.

Влюбленные Эуджения (Ольга Абрамова) и Фульдженцио (Олег Доброван) мучают друг друга ревностью, подозрениями. Любовь для них становится изнурительным состоянием взаимного недоверия, доводящего поочередно то одного, то другого до исступления. И это в равной степени как смешно, так и тревожно.

Наверное, и сам режиссер уверен, что Гольдони писал комедию по форме и драму по существу, поскольку зачастую в пьесах венецианца влюбленная героиня, измученная подозрениями, решается на отчаянный шаг и неожиданно для себя соглашается на брак с другим: чтобы избавиться от терзаний, прыгнуть в омут. К счастью, у влюбленных все благополучно разрешается, они одолевают препятствия, воздвигнутые ими самими, женятся – и можно рукоплескать счастливому финалу.

Однако Стефано ди Лука настойчиво создает не столь оптимистичную атмосферу по ходу самого спектакля и проводит мысль, что счастье может быть разрушено в любое мгновение руками самих влюбленных. Ведь если бы Эуджения все-таки вышла замуж не за Фульдженцио, а за графа Роберто, то оказались бы несчастными все трое в любовном треугольнике, даже водевильный граф (Александр Дривень).

Эта ежеминутная неясность в их отношениях, когда друг без друга они не могут, а встретившись, смертельно ссорятся, страх, что все будет потеряно режиссер и художник подчеркивают в сценографии. Зачастую в спектакле используется прозрачный занавес серо-голубого цвета – в этой гамме решен весь спектакль. Мы видим героев словно и через дымку столетий, и просто легкий туман, когда силуэты угадываются, но все неясно, почти призрачно.

Итальянцы, живущие в красоте так долго, создают ее с легкостью везде, к чему прикасаются. На сцене филиала мы видим дом обедневшего горожанина, которому надо выдать племянницу замуж без приданого. Дом обедневшего Фабрицио может быть решен в спектакле по-разному: полным запустения, невзрачным, с голым бытом, поскольку у хозяина нет даже столовых приборов, чтобы принять гостей. Однако режиссер и художник предпочитают другое решение: этот дом отмечен вкусом.

Длинные окна венецианского палаццо, стены, по которым прошли трещины и где-то осыпалась штукатурка, анфилады комнат, уходящие в глубину, в которой мы видим силуэты обитателей – все это создает особую атмосферу дома с историей, с прошлым. Здесь живут давно, здесь, быть может, и не замечают красоты жилища, но сделают все, чтобы сохранить его.

Однако сам Фабрицио, которого играет Виктор Низовой, талантливый актер труппы (блистательный Скалозуб или Чепурной в «Детях солнца»), увы, в этой роли упрощает свой характер. Он как раз играет водевильного простака, а не горожанина, который живет здесь не в первом поколении. Актер пропускает в роли возможность сделать свой характер объемным, найти возможность балансировать между комедией и лирической драмой. Его интересует только питание и рынок. Он не взаимодействует в партнерстве с актерами, играющими влюбленных. Он равнодушен к судьбе своей племянницы. Но играть простака не означает играть просто, напротив, это амплуа предполагает щедрую комедийность, способность находить смешное, нелепое, ставить себя в дурацкое положение чаще, чем это делается сейчас, быть щедрее на выдумку.

Вообще все, что касается игры, предполагающей балансировку между комедией и лирикой, в актерской игре оставляет желать лучшего. Ольга Абрамова и Олег Доброван, изображающие влюбленных, пока не овладели этой грациозностью игры. Они отдельно комедийны, отдельно драматичны, оттого кажутся тяжеловесами, выходящими в легком весе. Порой кажется, играют они не Гольдони, а Шиллера, а порой – водевиль, но не комедию.

Пожалуй, в большей мере, чем другие, жанр почувствовала Ирина Жерякова, играющая старшую сестру, вдову Фламминию. Актриса уловила, что надо не столько вживаться в судьбу несчастной женщины, которая все время находится между молотом и наковальней. Ей надо мирить влюбленных, ей надо успокаивать дядю, думать о том, как выжить, поскольку денег нет, и только выгодная партия сестры может спасти их почти отчаянное положение.

Актриса не вживается в конкретику этих обстоятельств, а предпочитает иронию над своей героиней, склонной к патетике существования. Ее Фламминия – наперсница в античной трагедии с маленьким тортиком в руках. Она обыгрывает свою фактуру крупной женщины, заламывает, как полагается в трагедии, руки, заполняет демонстрацией своих чувств арену страстей. Но в отличие от своих партнеров Ирина Жерякова не играет трагедию, а играет в трагедию. Оттого получается смешно, и смешно в жанре.

Этот опыт, эта встреча актеров Малого театра с итальянским десантом все равно кажется важной. Гольдони не только автор «Трактирщицы», но комедий, где скрыт трепет и нежность к хрупким чувствам, которыми еще предстоит овладеть молодежи Малого.

Ольга Галахова, театральный критик, главный редактор газеты «Дом актера» специально для РИА Новости
24 октября 2010 года